8 14 ГЛАВА 7 Улица, где шагали четверо абсолютно разных существ, до боли напоминала Эгору ту, по которой они с клоуном прибежали на площадь. Такая же бесконечная, пыльная и абсолютно пустая. Солнце уже полчаса как спряталось, а на смену ему пришёл месяц довольно странного сиреневатого оттенка, вокруг месяца моргали такие же странные перламутровые звёзды. - Что-то быстро день пролетел, - пожаловался Эгор. - Сир, у нас не бывает дня. Вам придётся привыкнуть. И ночи у нас тоже не бывает. - А что же у вас бывает? - Перламутровые закаты, угольные сумерки, немножко розовощёкого утра, пепельный вечер, и романтический рассвет. В Эмомире время очень чувственно. - А как же время – деньги? - В Эмомире нет денег, сир. Да и покупать здесь нечего. - Когда нет денег - то нет любви! – пропел довольный возможностью ввязаться в разговор Клоун. - О-о! Вот этого добра у нас здесь достаточно, - гордо сказал кот, помахивая чёрным хвостом. - А вот и неправда, - встряла гордая Мания, - Достаточно для кастрированных учёных котов, как ты! Найти настоящую любовь в наше время весьма трудно, она очень редко попадает к нам из Реала. Ну, если только какой-нибудь ротозей потерял или от какого-нибудь хама ушла. Ей ведь нужно ещё уметь распорядиться. -Кукольный капризный бред! Во Дворце – целые склады любви, тебе что, мало? -Это всё заменители, интенсивно обработанные суррогаты. Я предпочитаю натуральную любовь, из реального мира, пусть даже и адаптированную эмотронами. - Чем? – удивился новому слову Эгор. - Что ж, сир, будем считать, что моя лекция по природе Эмомира, он же Эмокоролевство, спонтанно началась. - Профессор, нельзя ли попроще и без лишних прелюдий? – буркнул клоун. - Без прелюдий не обойтись, прелюдия – этакий мостик, а мне сейчас придётся перекинуть один такой мостик из из грубого реального мира в лёгкую материю бессознательного эмо. Так вот, Эмомир соседствует с Реальным, соприкасается, находится буквально в нём и остаётся при этом невидим, но ощутим на метафизическом уровне. Всё в Эмомире соткано из эмотронов, и это небо, и дома, и мы с вами. Эмотроны – живая материя, принимающая любые формы по желанию Создателя. Создатель сделал этот мир таким, какой он есть, и никто, никто не вправе его изменять. Кроме Королевы и Вас, о бесстрашный Эмобой. - Кот, ведь тебя так зовут? Давай на «ты»? - Я так не могу, сир. -Тогда я тебе приказываю! И перестань постоянно на меня сиркать, -хохотнул Эгор, - сир, сир, кошмар какой-то! Клоун довольно и громко засмеялся, а Кот мягко развёл лапами: - Есть вопросы? - Куда мы идём? Я устал, - капризно спросил Тиктак. Мания, показывая своё отношение к лекции, демонстративно достала плеер и стала слушать музыку. - Есть миллион вопросов, - сказал Эгор, - этот плеер, тоже из эмотронов? - И плеер, и музыка, которую слушает сейчас Мания, которая когда-то звалась просто куклой Машей, и её трусы, и она сама, и ты, Эгор, из эмотронов. И всё, что попадает к нам из Реала, рассыпается на эмотроны и обретает новые формы, благодаря Создателю. Всё кроме бабочек, гвардейцев и меня, но это тема для отдельного доклада… Было видно, что Коту с трудом даётся переход на амикашонство с Эгором. - А сколько лет Эмомиру? - Эмомир существовал всегда. Я, как учёный подозреваю, что он гораздо древнее мира реального. Первобытный страх, который повержен тобой вчера на площади, древней любого из созданий Реала. А вот Эмокоролевству – пять лет с хвостиком, пять лет реального мира, поскольку у нас здесь такого понятия нет. Пять лет назад Создатель призвал в этот бесхозный Эмомир великую королеву Маргит, чтобы она навела порядок и правила этим миром, до прихода Эмобоя. А что будет дальше, знает только Королева - хранительница великой книги. - А что, книга, и правда – комикс, - улыбнулся Эгор. - Да. Но это великий комикс предсказаний Создателя. - И что за порядок наводила здесь эта Маргит? - Королева прибыла в Эмомир со своей верной гвардией. Эмомир в то время являлся глазу безобразно наивным и неискушённым. Но вместе с добротой, наивностью и прочими невинными и слабыми тварями, типа радости, умиления и вдохновения, здесь разрослись и стали их активно поедать различные чудовища, такие как грусть, презрение, отвращение, страх и стыд. Королеве удалось разогнать монстров, запереть их в тёмных подвалах, но убить их невозможно. И королевская гвардия до сих пор держит их на полуголодном пайке. - В Эмомире есть диссиденты? – нарисовался Тик-Так. - Скорее уж тюрьмы для маньяков-убийц. - И чем вы их кормите? Куклами и эмокидами? – не унимался Тик-Так. - Зачем эмокидами. Известно чем – астеническими эмоциями, которые попадают к нам из реального мира. Их в нём так много, что проблем нет вовсе. Как известно отрицательные, астенические эмоции тормозят все процессы в организме, вот чудовища и спят почти всё время. - Ага, особенно сонными оказались эти два добряка, которые чуть не слопали меня на площади. - Нет, Эгор, это совсем не то. Эмомир безграничен. Эти монстры - пришельцы, появившиеся только вчера, и они намного страшнее всех, виданных доселе. Королевская гвардия с ними бы не справилась. - Банда ленивых наглецов, - вставила своё слово Мания, вытащившая один наушник и прислушиваясь к разговору. –Спасибо тебе Эгор, что ты спас нас всех, спасибо от всех кукол-эмокидов. Эгор засмущался. Впереди показалось какое-то пустое пространство, похожее на очередную площадь, тускло освещённую фонарями. - А зачем нужно спасать этих кукол эмокидов? – не унимался Клоун. – Для них, по-моему, поуничтожаться – одно удовольствие! Вон какую они бойню устроили на площади. Ужас! Помрут же, дураки! - Сам ты дурак, клоун, нельзя ругать кого-то за искреннее проявление чувств. Куклы не помрут, куклы от этого не умирают, они умирают, когда о них забывают. Подлатают их, и будут она вечно страдать от неразделённой любви к Эмобою, с полным на то основанием. Но в этом и есть смысл её кукольного существования. Ясно? - Как божий свет. Все позёры – идиоты, что в Эмомире, что в Реале, - констатировал Клоун. - Судя по безобразной драке - да, можно так сказать. Но только заваруха эта, всего лишь, спектакль в честь Эгора. – Сказала кукла. - Ничего себе театральное представление – кровавое побоище с отрыванием конечностей! – присвистнул клоун. - Ну, может ребята чуть перестарались, зато от души. Весело же получилось? - Да уж, - сказал Эгор, - у нас эмокиды не такие весёлые. - Так ведь это Эмомир, здесь всё по-другому. - Если вы закончили, Мания, я бы продолжил свой рассказ, - вкрадчиво сказал Кот, злобно щурясь из-под очков. - Тем более, что я тоже хотел поговорить про кукол-эмокидов. - Без проблем, - Мания демонстративно вставила наушник обратно в ухо и затрясла головой в такт песне. - Самые бессмысленные и вредные обитатели Эмомира, его позор и крест – позёры, эмокиды. Не понимаю, почему Королева так благоволит к ним, и всячески их культивирует. Эх, моя бы воля… - Кот вздохнул. - Чем же они так плохи? - спросил Эгор. - Пустые бесполезные кривляки, возвели в культ собственные чувства, собственно говоря их у них не так и много: любовь и страдания. И устраивают из них постоянные спектакли. Для наших с Королевой целей вполне хватило бы трудолюбивых Барбикенов*, а ещё эмокиды считают, что созданы по образу и подобию Создателя. - Неплохо! – вставил Клоун, - А ты, небось считаешь, что Создатель – кот с большими усами? А, Кот? - Нет, - обиделся Кот, - Я просто не люблю бездельников. Счастья, которого они приносят королевству – с гулькин нос. А любви расходуют немеренно. - Меня в наших эмокидах больше всего раздражали их показушные суицидальные попытки. Вещь отвратительная и заразная. Поковыряют запястья папиной бритвой, заляпаются кровью и гордо выставляют свои ручки напоказ, вот какие мы славные герои. Гадость! В Эмомире тоже так? – спросил Эгор. -Ну, у нас красоваться-то особо не перед кем, но свои целлулоидные конечности куклы всё равно периодически режут. Зачем, спросите у Мании. Мания скривила рот. - Да всё мы знаем, - вмешался Клоун, - Вы просто беситесь с жиру, а вернее от его отсутствия. Вам ужасно скучно – жизнь не оказывает вам достаточного сопротивления, вам не нужно выживать, бороться с голодом и холодом. Вот вы и придумываете себе искусственную опасность, бросаете вызов толпе. Но здесь в Эмомире вы сами толпа, и поэтому полностью деградировали. В Реале 90 % эмо – тусовщики, 13-16-летние подростки, девочки, которым нравятся розовые тряпки и плюшевые мишки. Они слушают милую смазливую музыку, потому что всё остальное – громко и страшно. А все эти рваные вены – выпендрёжный ритуал. Взять бритву, пару раз чиркнуть по руке, заснять это и гордиться собой - гораздо проще, чем быть личностью и что-то создавать, сопротивляться лжи и пытаться изменить этот мир, пусть хотя бы проявлениями личных чувств. - Так, отлично! – не вытерпела Мания - Всё, что ты сейчас сказал, не имеет никакого отношения к Эмомиру. Это у вас в Реале происходит вся эта чушь. Это у вас эмо - субкультура, а у нас – единственная культура. Мы здесь единственные разумные создания, не считая продажных отщепенцев Барбикенов, этого говорящего животного, ну и Королевы, естественно. У нас позёр – это звучит гордо. А вены мы режем, чтобы убедиться, что мы живые, чтобы не забыть, что есть другая боль, кроме душевного страдания. - Звездострадальцы! – буркнул Клоун. - А хоть бы и так, - согласилась Мания, - В нашей жизни нет ничего важнее любви, мы ищем её, верим, влюбляемся, любим. Теряем её - страдаем, находим – радуемся. - А между делом демонстрируете друг другу нелепые эмо-наряды. Жертвы пубертатной моды, навязанной вам из другого мира. Где ваша внутренняя свобода? – не успокаивался Тик-Так. - Ты опять сбиваешь на реальный мир, Клоун. Это у вас субкультура – разделение на два лагеря. Один считает эмо музыкой с корнями в вашингтонском хардкоре и стилем жизни, наполненной искренними эмоциями. А второму наплевать на музыку, для него эмо – это мода, одежда и эпатаж. Ради моды эти вторые готовы зарабатывать анорексию и резать вены. У нас же всё не так, мы – органичные эмо, мы сотканы из эмотронов, в каждой нашей клетке звучит музыка, мы – эмокуклы, созданные для любви и страданий, и нам не нужна никакая философия. У нас свои проблемы, мы не растём и не стареем, не рожаем детей, мир вокруг нас - не кормит, и полностью зависим от Реала, оттуда мы черпаем и нашу любовь и другие эмоции, которыми мы питаемся. В вашем мире любовь – это действие, процесс эфемерный и неуловимый, но счастья, как и страданий, она приносит людям гораздо больше, чем та материализованная, которой здесь в Эмомире пользуемся мы. Вот в чём проблема. Понятно? - Не очень, - сказал отвлёкшийся Эгор, разглядывая странную площадь на которую они вышли. Она была квадратная, гигантских размеров, и вся уставленная пустыми застеленными кроватями. – Что за бред? - Это Спальный Район, сир. Извини, Эгор, сбился. – Кот смутился и тутже набросился на куклу - Мания, ты же понимаешь, что невозможно разобраться в той околесице, которую ты нагородила. Вот, например, про музыку – она звучит у вас внутри, но ты всё время в плеере. Зачем? - Я – элита, могу себе позволить слушать то, что хочу и люблю, кроме того, что звучит внутри. - И что ты слушаешь? – спросил Эгор, остановившись у одной из кроватей, и присев на её розовое байковое покрывало. Клоун плюхнулся рядом. Кот и кукла сели на кровати напротив. - «Saosin» - гордо сказала Мания. - Слово какое-то китайское, очередная подделка. Ты, лучше, Маня, про любовь нам подробнее расскажи. - Тиктак болтал короткими ножками, не достающими до земли. - Во что она в Эмомире материализуется - в игрушки из секс-шопа, в морских порнозвёзд, в разорванные в клочья сердечки? - По-разному, красный эротоман. Бывают такие сладкие щенки с розовым носом и языком, которым облизывают тебя с ног до головы. Чистый, наивный и добродушный пёстк, который любит тебя бесконечно и бескорыстно, с того момента, как увидел тебя. А может быть и свинья с бесстыдным розовым пяточком… - Свиньи самые чистоплотные животные в мире. - Прости, Клоун, я образно и вовсе не хотела тебя обидеть. Тик-Так возмущённо хрюкнул. - То есть влюблённые пары просто заводят собачку или свинку? – спросил озадаченный Эгор и между камнями под его ногами, бойко повылезали уже подзабытые грибы удивления. - Можно сказать и так. Легко можно ошибиться и найти не свою любовь или неправильно за ней ухаживать. К тому же, всё надо делать вдвоём. Ну и самое главное, любовь - единственная из воплощённых эмоций, которая может умереть, иногда очень неожиданно и без всяких предпосылок. В Эмомире не счесть кладбищ любви, а эмокидов, которые чаще всего хоронят свою любовь, и большую часть времени проводят на могилах своих любовей, - называют трупозёрами. Вот так да, - присвистнул Клоун, -только я не понял, вы сексом-то занимаетесь? У вас вообще есть половые органы? В детстве меня страшно мучил этот вопрос: есть ли у кукол..ну, вы понмиаете? - Фу, - сказал Эгор, - детский сад какой-то – За его кроватью вырос и расцвёл стыдливый розовый куст. - Всё у нас есть, - сказала, ни чуть не смутившаяся, Мания, - всё как у людей, даже лучше. Показать? - Давай, - обрадовался Клоун, захлопав в потные ладони. - Не надо! – Эгор даже вскочил, - Верю! - Ну и зря, - обиделся Тик-Так. - Всё у нас есть, - тихо повторила кукла, - Кроме счастья. Простого человеческого счастья – забирают его у нас. - Ну, не всё так грустно, - подключился к разговору давно молчавший Кот, - Это жизнь. Королевство должно пополнять запасы валюты. Богатеет Королевство, богатеете и вы. Счастье слишком эфемерная и редкая субстанция, даже для Эмомира. Здесь нет денег и единственной ценностью для торговли с другими мирами, является счастье. Королевские фрейлины – эмо-фарфаллы день и ночь трудятся, собирая пыльцу счастья на свои крылышки. Хранится счастье в запечатанных сосудах, в казне Королевы, и ждёт тебя, о, Эмобой. - Кстати, Маня, у людей счастье тоже долго не задерживается, не переживай,- успокоил куклу Клоун. - И вообще, нечего тут нюни разводить. Забирают у них счастье! – Противным голосом сказал Кот, - Всё равно, что деревья страдали бы из-за того, что кислородом, который они выделяют, дышат все, кому не лень. Потребляют углекислый - выделяют кислород. Потребляете любовь - выделяете счастье. Правда, слишком мало и очень редко. - Вот, урод, - сказала Мания и из её дырок-глаз покатились круглые чёрные слёзы. - А я вот ничего не потребляю, - испуганно сказал Эгор, с сочувствием, глядя на куклу. - И не потреблял? – Строго спросил Клоун. - Ну, разве, что пару раз, как все. Фу! Ты, опять меня запутал. Не потребляю здесь. Ничего не ем, не пью, и спать не хочется. Ты-то Клоун уже тонну моих эмоций сожрал. Кот всплеснул лапами в ярких браслетах: - Эгор, ты идеальное создание, в тебе уже всё есть. Ты можешь менять этот мир, а в будущем мир реальный, подробней обо всём тебе расскажет Королева. А я лишь преданный хвостатый паж её. А насчёт слова «спать», в Эмомире такого понятия нет. Во сне не спят, понимаешь? - С трудом. Но если это сон, то есть ли у него конец? - Конечно, есть, и обязательно счастливый. - Отлично, - Эгор повернулся к кукле, - Мания, ну хватит плакать. А то я не выдержу и присоединюсь. Скажи, лучше, чем так хорош этот твой «Saosin», который ты слушаешь, и увековечила у себя на груди? – спросил Эгор, удивлённо рассматривая татуировку над правой грудью куклы. Кукла сразу перестала плакать. - Ты что не знаешь? Странно. «Saosin» это не только группа, это ещё и мудрое китайское изречение, звучащее примерно так: «Держи своё сердце закрытым, потому, что ничто не вечно. Не привязывайся к чему-либо, потому что это что-либо уйдёт в конце концов и разобьёт твоё сердце». Эгор похлопал себя по пустой груди: - Это правда, услышать бы пораньше. Хотя я ни о чём не жалею, только очень хочу вернуться и увидеть Кити, одним своим глазком. Причём немедленно! Так как мне это сделать, Кот? Где ваши разломы и точки соприкосновения с Реалом? И зачем в мире, где никто не спит, огромная площадь, заставленная кроватями?
|